Преподобный максим исповедник
преподобный Максим Исповедник
преподобный Максим Исповедник (580–662)
Дни памяти: 13(26) августа (Перенесение мощей), 21 января (3 февраля)Ранний период жизни
О детстве преподобного Максима Исповедника известно немного. Согласно греческому и грузинскому Житию, он принадлежал к знатной, богатой фамилии. Малой родиной Максима был Константинополь. Вероятное время его рождения датируется 580 годом.
Известно, что будущий Исповедник был крещен в раннем возрасте и уже с детства воспитывался в духе строгого соответствия Божьему закону. Родители Максима, благочестивые Иоанн и Анна, относились к сыну с любовью, однако особо не баловали (несмотря на имевшиеся для этого широкие материальные возможности), но содержали в педагогической строгости, оберегая от глупостей и ребяческого озорства.
В период взросления Максим получил надлежащее разностороннее образование. В искусстве речи и риторике он многим превосходил своих сверстников, а в знании философии трудно было найти ему равных. Примечательно, что как грамотный христианин, Максим принимал философию не слепо, но трезво, благоразумно, критично.
Несмотря на благородное происхождение и прекрасную образованность, Максим был не только весьма добродетельным человеком, но и до удивления скромным. Обладая такими чертами характера и ума, ему было трудно остаться в безызвестности.
Император Ираклий, видя в нём хорошего потенциального помощника, призвал его к себе и назначил на должность первого секретаря при своей канцелярии.
Работая на этом посту, Максим зарекомендовал себя с лучшей стороны. Он легко схватывал царские повеления, умел быстро и взвешенно резюмировать и записывать важную, содержательную информацию, не раз сам давал, кому следует, уместные и вполне достойные советы. Император дорожил таким служащим, и вскоре Максим достиг большого влияния при дворе.
Между тем слава, придворная пышность, почёт не увлекали Максима. Больше всех этих излишеств он ценил любомудрие. К тому времени, как он достиг высокого положения, о котором многие из его соотечественников могли только мечтать, получила распространение новая ересь — монофелитство. Эта ересь была тем опасней, что имела внешнюю привлекательность и поддерживалась высшей церковной и государственной властью (до времени её осуждения на VI Вселенском Соборе к ней приобщилось несколько Патриархов, множество епископов и священников).
Монашеская жизнь
Сознавая опасность сложившейся ситуации и не желая участвовать в ней ввиду преданности Православию, преподобный Максим, неожиданно для окружающих, отказался от светского благополучия и поступил в Хрисопольскую обитель.
В обители он предался молитвам и подвигам. Со временем братия стали относиться к нему настолько доверительно, что решили избрать его своим игуменом (этот факт неоднократно оспаривался критикой, ввиду того, что Максим не имел священного сана). Он же, как никогда не стремившийся к славе и по смирению не считавший себя достойным такого духовного звания, противился, но по неустанности просьб, согласился.
Понимая, что должен являть братиям пример, как игумен, преподобный Максим ещё больше увеличил свои подвиги.
Жизнь Максима на Западе
Через какое-то время преподобный Максим оставил обитель, оставил отчизну. Что именно подтолкнуло его совершить этот шаг, сказать трудно. Согласно некоторым источникам, одним из центральных мотивов послужило усиливающееся влияние еретиков (всё тех же монофелитов). По другим данным, из Хрисопольского монастыря (из которого он удалился в 624 или 625 году, пробыв там более 10-ти лет), преподобный перешёл в монастырь святого Георгия (располагавшийся в Кизике), и только потом, в 626 году, по причине натиска персов и аваров, оставив и эту обитель, переселился на Запад.
Считается, что поначалу Максим Исповедник пребывал на острове Крит. Здесь он провел несколько диспутов с монофелитскими архиереями. После Крита он оказался на Кипре.
Есть основания утверждать, что около 630 года преподобный Максим посетил Северную Африку. Приблизительно в тот же период в Африке оказался Софроний, будущий Патриарх Иерусалимский, выдающийся борец с монофелитами. Между Софронием и Максимом завязались тёплые отношения. Максим охотно прислушивался к наставлениям и советам блаженного старца.
Сведения о детальных обстоятельствах его жизни в данный период чрезвычайно скудны. Нам не известна даже его продолжительность. Очевидно, что этот этап был богат на плоды писательской деятельности Максима.
Оказавшись в Риме, он активизировал свои силы в борьбе с монофелитством. В связи с этим преподобный переписывался с разными лицами, наставлял людей устным словом, поддерживал деятельность Римского папы Иоанна IV, направленную против еретиков, был в числе главных инициаторов созыва Поместного Собора.
После 642 года Максим Исповедник отправился в Африку. Здесь он проявил себя как ревностный, пылкий, но вместе с тем трезвый и мудрый борец. В продолжении пребывания в Африке он завершил формирование своего учения о наличии во Христе, едином по Ипостаси, двух естественных (сущностных) воль: Божественной и человеческой.
Несмотря на то, что Максим не имел священного сана, являясь простым монахом, в деле противодействия еретикам он имел чрезвычайно огромный авторитет. К его увещеваниям прислушивались и миряне, и иереи, и епископы. Экзарх Северной Африки нередко советовался с ним по различным вопросам религиозной тематики.
В 645 году состоялся известный диспут святого Максима с Пиром. Пир был публично разоблачён и повержен, после чего осознал и признал свою неправоту, вступил в общение с Православной Церковью.
В 646 году Максим Исповедник вновь оказался в Риме, и вновь на острие борьбы с ересью.
Папа Феодор находился с Максимом в доверительных отношениях. Однажды Максиму пришлось заступаться за главу Римской Церкви, сглаживая допущенное им неосторожное высказывание по поводу исхождения Святого Духа и от Сына. Тогда Максим нашёлся сказать, что поскольку папа Феодор признаёт Единое Начало в Пресвятой Троице исключительно за Отцом, постольку не следует воспринимать его выражение как злохудожное. Это заступничество вызвало в адрес Максима немало критических возгласов со стороны греческих богословов.
Хорошо складывались отношения преподобного Максима и с преемником Феодора, папой Мартином. Папа Мартин, как и Максим Исповедник, старался использовать каждую возможность, всё свое влияние для противодействия распространению монофелитства. С целью опровержения ереси он созвал Латеранский Собор. Существует предание, что одним из инициаторов Латеранского Собора был преподобный Максим (в числе подписей под петицией монахов к Собору его подпись фигурирует на одном из последних мест).
Исповеднический венец
Император Констант, прознав про работу и определения Латернаского Собора, воспламенился гневом и приказал доставить в Константинополь папу Римского Мартина и монаха Максима.
Преподобный Максим был арестован и отконвоирован в столицу Византии около 653 года, приблизительно в то же время, когда и святой Мартин. Последний был осужден и приговорен к ссылке в Крым, где и скончался под тяжестью наказания. Суд над Максимом имел место в 655 году. Заодно с ним судили и его преданного ученика, Анастасия.
Максиму инкриминировали довольно громкие, но по большей части абсурдные преступления. Помимо разжигания ненависти к государю в перечень обвинений вошло, например, что он чуть ли не в одиночку сдал сарацинам Египет и Африку, соучаствовал в бунте совместно с экзархом Северной Африки. Но Максим опроверг клевету.
Коснулись и богословской тематики. На обвинения в распространении запрещённого учения преподобный дал развернутый, хорошо аргументированный ответ. Но, увы, правда человеческая далеко не всегда согласуется с Правдой Божьей. После суда Максима отправили в ссылку в Визию (территория Фракии). Здесь он остался без средств к существованию, терпел унижения и лишения.
Между тем вскоре императорский двор предпринял попытку к восстановлению отношений с Максимом: искали возможность дать императору и епископам-еретикам шанс «доказать» свою правоту.
С этой целью к святому страдальцу явилось посольство во главе с епископом Феодосием. Во время состоявшейся по этому случаю беседы преподобный не только не изменил убеждений, но и уверил прибывших в необходимости анафематсвовать ересеначальников. Пораженные твёрдостью Максима, послы заколебались, а затем под давлением неоспоримых свидетельств вынуждены были признать за ним правоту. Покидая Максима, они уже не питали к нему чувства вражды.
Через восемь дней один из послов, консул Павел, возвратился к Максиму. Согласно распоряжению императора, Максима надлежало препроводить с великою честью в обитель святого Феодора (по разным данным, эта обитель располагалась или в Регии, или в Константинополе), что и было исполнено.
Здесь преподобного посетили два императорских посланника, патрикии Епифаний и Троил, и разъяснили Максиму, что из-за его упорства многие верующие не желают вступать в единение с ними (монофелитами). Выразив требование признать отвергнутое им учение об одной воле во Христе, пообещали, что в случае согласия его ожидают великие почести.
Несмотря на очевидную угрозу, пусть даже и слегка заретушированную, Максим вновь подтвердил свою решимость сражаться до конца. Тогда, обуянные вспышкой животной ярости, патрикии бросились на святого и стали его избивать. Лишь вмешательство присутствовавшего при этой расправе епископа Феодосия, умерило их пыл.
После очередных неудачных попыток привести Максима к удобному для власти компромиссу, его опять отправили в ссылку: снова во Фракию, но на этот раз в Перверис.
В 658 году последнюю попытку призвать Максима к «смирению» предпринял Патриарх Петр. Для этого он направил к нему своих представителей. В формате беседы Максиму было указано, что в случае отказа его ожидает анафематствование и смертная казнь, но он был непреклонен.
В 662 году состоялось очередное судилище. Максима Исповедника подвергли жестокому бичеванию, отрезали язык, отсекли правую руку, вывели на площадь и стали водить по ней, словно злодея, крича и насмехаясь.
После этого надругательства, Максима отправили в ссылку. Когда достигли территории Грузии, страдальца раздели и отобрали у него последнее имущество. Затем его заточили в крепости Схимари.
Незадолго до смерти Максим Исповедник удостоился видения, в котором ему было открыто, что он предстанет пред Богом 13 августа. Так и произошло: 13 августа истинный воин Христов преставился и отошёл в Царство Небесное.
Творческое наследие
Как церковный писатель, преподобный Максим Исповедник известен широкому читателю в первую очередь своими христологическими сочинениями. Между тем, спектр раскрытых его творчеством богословских вопросов значительно пространней.
К числу наиболее популярных произведений относятся: Амбигвы к Иоанну (о трудностях) 1-30, О различных трудных местах (апориях), Амбигвы к Фоме (о различных недоумениях у святых Дионисия и Григория), Вопросы и недоумения, Вопросоответы к Фалассию, Главы о богословии и домостроительстве воплощения Сына Божия, Мистагогия, К Феопемпту схоластику, Послание о существе и ипостаси, Толкование на молитву Господню, Толкование на 59 псалом, Четыре сотни глав о любви, Слово о душе, Письма и др.
Тропарь преподобному Максиму Исповеднику, глас 8
Православия наставниче, / благочестия учителю и чистоты, / вселенныя светильниче, / монашествующих Богодухновенное удобрение, / Максиме премудре, / ученьми твоими вся просветил еси, / цевнице духовная, // моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак преподобному Максиму Исповеднику, глас 6
Свет Трисиянный, всельшийся в душу твою, / сосуд избран показа тя, всеблаженне, / являюща Божественная концем, / неудобопостижных разумений ты сказуяй, блаженне, / и Троицу всем, Максиме, возпроповедуяй ясно, // Пресущную, Безначальную.
Ин кондак преподобному Максиму Исповеднику, глас 8
Троицы рачителя и великаго Максима, / научающа ясно вере Божественней, / еже славити Христа, во дву естествах, волях же и действах суща, / в песнех достойных, вернии, почтим, взывающе:// радуйся, проповедниче веры.
azbyka.ru
Преподобный Максим Исповедник
Пе́снь 1
Ирмо́с: Пои́м Го́сподеви, прове́дшему лю́ди Своя́ сквозе́ Чермно́е мо́ре, я́ко Еди́н сла́вно просла́вися.
Припев: Преподо́бне о́тче Макси́ме, моли́ Бо́га о на́с.
Всю́ мне́ богодухнове́нную от медото́чнаго и сла́дкаго твоего́ иска́пай язы́ка, боже́ственный Макси́ме, благода́ть Ду́ха.
Огнь горя́щь яви́лся еси́ на е́реси, блаже́нне: я́ко бо тро́стие, сия́ изнури́л еси́ ре́вностию Ду́ха.
Безслове́сное предложи́ся от злочести́вейшаго произволе́ния единово́льное уче́ние, словесы́ же твои́ми, о́тче, обличи́ся.
Богоро́дичен: Ве́сь жела́ние, из утро́бы Твоея́, Богоневе́сто, благоизво́ливый роди́тися, и Сла́дость е́сть, и Све́т незаходи́мый.
Пе́снь 3
Ирмо́с: Ты́ еси́ утвержде́ние притека́ющих к Тебе́, Го́споди, Ты́ еси́ све́т омраче́нных, и пое́т Тя́ ду́х мо́й.
Велича́йший Макси́м, благочести́выя Христо́вы ве́ры всеи́стинно пропове́дник же и му́ченик показа́ся кро́вию.
Макси́ме блаже́нне, ты́ поще́нием бы́л еси́ боголе́пное любому́дрия и чи́стое жили́ще.
Излия́ язы́к тво́й реку́ Христо́вых уче́ний благоче́стне, Макси́ме всеблаже́нне, прему́дрости пита́тель.
Богоро́дичен: Да стезю́, Влады́ко, ко святы́ни веду́щую, пока́жеши на́м, во утро́бу всесвяту́ю всели́лся еси́.
Конда́к, гла́с 8
Тро́ицы рачи́теля и вели́каго Макси́ма, науча́юща я́сно ве́ре Боже́ственней, е́же сла́вити Христа́, во дву́ естества́х, во́лях же и де́йствах су́ща, в пе́снех досто́йных, ве́рнии, почти́м, взыва́юще: ра́дуйся, пропове́дниче ве́ры.
Седа́лен, гла́с 5
Гоне́ния претерпе́в за ве́ру, отгна́л еси́, о́тче, вся́ку е́ресь, отсе́чен же с руко́ю язы́к, Макси́ме, испове́дания благоле́пный от руки́ Творца́ прия́л еси́ вене́ц, блаже́нне. Его́же ны́не непреста́нно моли́ поми́ловатися душа́м на́шим.
Богоро́дичен: По Бо́зе в Тво́й, Богоро́дице, прибе́г смире́нный покро́в боже́ственный, припа́дая, молю́ся: поми́луй, Пречи́стая, я́ко превзыдо́ша главу́ мою́ греси́, и бою́ся, Влады́чице, му́к, и трепе́щу. Моле́ние сотвори́, Чи́стая, к Сы́ну Твоему́ от си́х изба́вити мя́.
Крестобогоро́дичен: Из Безнача́льнаго Отца́ рожде́ннаго, напосле́док Тя́ пло́тию Ро́ждшая, на Кресте́ ви́сяща зря́щи, Христе́, — увы́ Мне́, любе́знейший Иису́се! — вопия́ше, — ка́ко сла́вимый я́ко Бо́г от а́нгел, от беззако́нных ны́не челове́ков, Сы́не, хотя́, распина́ешися? Пою́ Тя́, Долготерпели́ве.
Пе́снь 4
Ирмо́с: Услы́шах, Го́споди, смотре́ния Твоего́ та́инство, разуме́х дела́ Твоя́ и просла́вих Твое́ Божество́.
Земноро́дных тя́ почита́ют, и небе́сных чи́ни чудя́тся, любо́вию бо му́дрости показа́лся еси́, о́тче, я́ко безпло́тен.
Су́ров у́бо мучи́тель, но терпе́ние твое́ непрекло́нно, те́м ты́ у́бо ублажи́лся еси́, вселука́вый же изве́ржеся.
Состра́ждет тебе́, Макси́ме, ученико́в дво́ица преблаже́нная, твои́м страда́нием приобщи́вшеся, те́мже и по́честей ра́вно получи́ша.
Тече́нием твоея́ кро́ве напая́ема, Це́рковь Христо́ва прозяба́ет оте́ческаго преда́ния Боже́ственное се́мя твои́м уче́нием, преподо́бне.
Богоро́дичен: Изба́вльшеся Рождество́м Твои́м грехо́внаго до́лга, Всенепоро́чная, ра́достное пе́ние возсыла́ем Тебе́, Богоневе́сто.
Пе́снь 5
Ирмо́с: У́тренююще, вопие́м Ти́: Го́споди, спаси́ ны, Ты́ бо еси́ Бо́г на́ш, ра́зве Тебе́, ино́го не ве́мы.
Ра́зум земноро́дных собра́в и небе́сных, впра́вду филосо́ф имену́ется Макси́м.
Прему́дрости безме́рным жела́нием Христа́ твоего́ подо́бник изря́днейший яви́лся еси́, сла́вный Макси́ме.
Гне́вом изгна́н бы́л еси́ мучи́теля, обре́л же еси́, блаже́нне, Иису́са утеше́ние.
Богоро́дичен: Тя́ Богоро́дицу неве́дущии, Богома́ти, Све́та да не у́зрят, ро́ждшагося из Тебе́, Пречи́стая.
Пе́снь 6
Ирмо́с: Ри́зу мне́ пода́ждь све́тлу, одея́йся све́том, я́ко ри́зою, многоми́лостиве Христе́ Бо́же на́ш.
Непреста́нно прино́сиши Бо́гу, богому́дре, мольбу́, душе́вных же и теле́сных страсте́й и тле́ния мя́ изба́вити.
Изсуши́ся ересе́й исто́чник му́тный ве́сь, сла́вне Макси́ме, загражда́емь шу́мом язы́ка твоего́.
Очи́сти мя́, Еди́не Бла́же, и исто́чник благода́ти, Христе́, се́рдцу моему́ Твоего́ преподо́бнаго моли́твами источи́.
Богоро́дичен: Красне́йший па́че все́х челове́к Сы́н Тво́й, Всечи́стая, добро́тою Божества́, а́ще и пло́ть на́с ра́ди бы́сть.
Конда́к, гла́с 6
Све́т Трисия́нный, все́льшийся в ду́шу твою́, сосу́д избра́н показа́ тя, всеблаже́нне, явля́юща Боже́ственная конце́м, неудобопости́жных разуме́ний ты́ сказу́яй, блаже́нне, и Тро́ицу все́м, Макси́ме, возпропове́дуяй я́сно, Пресу́щную, Безнача́льную.
И́кос:
Подража́тель яви́вся Спа́совых страсте́й и Того́ в души́ твое́й име́я, всеблаже́нне, восхожде́ния в се́рдцы твое́м возложи́л еси́, пребога́те. То́й же тебе́ подаде́ благода́ть с небесе́, сопроти́вил бо ся еси́ мучи́телем, му́дре, му́жески, Безнача́льную, и Боже́ственную, и Единосу́щную Тро́ицу пропове́дуя и облича́я злосла́вныя и богобо́рныя. Безчи́сленныя претерпе́л еси́ напа́сти, всехва́льне, язы́ка отре́зание богосло́внаго, преподо́бне, и твоея́ руки́ вку́пе. Не преста́л же еси́ ты́, со дерзнове́нием глаго́ля и утвержда́я ве́рныя боже́ственными твои́ми уче́нии, Тро́ицу все́м лю́дем пропове́дуя я́сно, Пресу́щную, Безнача́льную.
Пе́снь 7
Ирмо́с: От Иуде́и доше́дше, о́троцы, в Вавило́не иногда́, ве́рою Тро́ическою пла́мень пе́щный попра́ша, пою́ще: отце́в Бо́же, благослове́н еси́.
Еди́но естество́ Тро́ицы, еди́но хоте́ние ре́кл еси́, еди́но де́йство, Бо́га же, вопло́щшагося во двою́ естеству́, хоте́нию же и де́йству пропове́дал еси́. Отце́в на́ших Бо́же, благослове́н еси́.
Не во́ли две́ разделя́емыя ра́зума проти́вностию, ка́чеством же па́че пропове́дал еси́, о́тче, есте́ственным ра́знствующия. Отце́в на́ших Бо́же, благослове́н еси́.
Сто́лп правосла́вия боже́ственная твоя́ словеса́, о́тче, держа́ще, Еди́наго от Тро́ицы во дву́х существа́х и во́лях почита́ем. Отце́в на́ших Бо́же, благослове́н еси́.
Богоро́дичен: Ю́наго нося́щи Младе́нца, пре́жде все́х веко́в Бо́га, Всенепоро́чная, из Тебе́ вопло́щшагося, не преста́й моля́щи спасти́ пою́щия: отце́в на́ших Бо́же, благослове́н еси́.
Пе́снь 8
Ирмо́с: Победи́тели мучи́теля и пла́мене благода́тию Твое́ю бы́вше, за́поведем Твои́м зело́ прилежа́ще, о́троцы вопия́ху: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.
Весьма́ возлюби́в Превозлюби́вшаго ро́д челове́ческий, кре́ст Тво́й взя́л еси́ и Тому́, блаже́нне, сраспя́лся еси́, — благослови́те, — поя́, — дела́ Госпо́дня, Го́спода.
Устрани́вся вся́кия сла́сти, блаже́нне, смертоно́сныя, тебе́ соде́лал еси́ всего́ нескве́рно зерца́ло боже́ственное, поя́: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.
Живоно́сну зарю́ от Еди́наго Божества́ Триипоста́снаго прие́м, яви́лся еси́ су́щим во тме́ со́лнце заблу́ждшим, — благослови́те, — поя́, — вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.
Богоро́дичен: Жи́зни Тя́ Ма́терь и Бо́га Роди́тельницу позна́вше, правосла́вною ве́рою вси́ блажи́м, Богороди́тельнице, благосло́вяще ку́пно Рождество́ Твое́, Чи́стая, и превознося́ще во ве́ки.
Пе́снь 9
Ирмо́с: Проявле́нное на горе́ законополо́жнику во огни́ и купине́, Рождество́ Присноде́вы, в на́ше ве́рных спасе́ние, пе́сньми немо́лчными велича́ем.
Еще́ твоя́, я́ко А́велева, кро́вь и во ве́ки богодохнове́нныя догма́ты гла́сом я́сным Христо́ве Це́ркви пропове́дует, Макси́ме всеблаже́нне и превели́кий.
Отсече́ся рука́, пи́шет же боже́ственным пе́рстом, я́ко тро́стию и черни́лом, отре́занным язы́ком и твое́ю кро́вию честно́ю ве́ру в сердца́х правосла́вную.
Ста́л еси́ пред престо́лом Боже́ственным с му́ченики, и́хже ре́вности и ве́ры приобщи́лся еси́, о́тче, и на́с усво́й Влады́це и твоя́ подража́тели соде́лай.
Богоро́дичен: Ты́ еси́, Богоро́дице, ору́жие на́ше и стена́, Ты́ еси́ заступле́ние к Тебе́ прибега́ющих, Тя́ и ны́не на моли́тву предлага́ем, да изба́вимся от враго́в на́ших.
Свети́лен
Труба́ яви́лся еси́ прему́дрости, благогла́сным язы́ком твои́м проти́вных ужаса́я полки́, Макси́ме, све́т мона́шествующих, те́мже, твои́ми пита́ющеся словесы́, ра́зум познава́ем су́щих.
Богоро́дичен: Све́т мы́сленнаго весе́лия возсия́ла еси́ в ми́ре, Богороди́тельнице Де́во, Изба́вителя и Влады́ку, те́мже помоли́ся души́ моея́ зе́ницы просвети́ти све́том све́тлости Боже́ственныя.
azbyka.ru
МАКСИ́М ИСПОВЕ́ДНИК
Авторы: А. И. Сидоров
МАКСИ́М ИСПОВЕ́ДНИК (греч. Μάξιμος ὁ ‘Ομολογητής; лат. Maximus Confessor) [ок. 580, Константинополь – 662, Колхида (ныне Зап. Грузия)], визант. богослов, христианский святой.
Родился в аристократич. семье, получил хорошее образование. Был первым секретарём имп. канцелярии при имп. Ираклии I. Однако вскоре отрёкся от мира и стал иноком Хрисопольского мон. (на противоположном от Константинополя берегу Босфора). По смирению М. И. не принимал священного сана и до конца жизни оставался только монахом. Политич. события (нашествие персов и др.) заставили его покинуть монастырь. После кратковременного пребывания на Кипре и Крите прибыл в Сев. Африку, где познакомился с монахом Софронием (будущий патриарх св. Софроний Иерусалимский), ставшим его духовным отцом. Вместе с ним М. И. вступил в борьбу с монофелитством, поддерживавшимся визант. правительством. В 645 одержал победу в диспуте с монофелитским патриархом Константинопольским Пирром. Ок. 646 переехал в Рим, где в противостоянии монофелитской ереси нашёл всецелую поддержку зап. епископата и папы Римского св. Мартина I. Вместе с некоторыми православными греч. монахами, жившими в Риме, М. И. стал одним из гл. вдохновителей догматич. определений Латеранского собора 649, осудившего монофелитство. Ок. 654 вслед за папой Мартином I М. И. был арестован посланцами императора Константа II, подвергнут суду в Константинополе как гос. преступник (возмутитель гражданского и церковного мира) и в 655 отправлен в ссылку во Фракию. В 662 был подвергнут новому суду и жестоким пыткам в Константинополе: ему отсекли язык и правую руку. Искалеченного старца отправили в ссылку на Кавказ, где он вскоре умер.
М. И. известен как автор многочисл. сочинений. Особой популярностью и на Востоке, и на Западе пользовались его нравственно-аскетич. сочинения, прежде всего «Главы о любви», «Слово о подвижнической жизни», которые вошли в греч., слав. и рус. «Добротолюбие». Экзегетич. сочинения М. И. включают фундам. труд «Вопросоответы к Фалассию», послание «К Феопемпту схоластику», «Толкование на 59 псалом», «Толкование на молитву Господню» и др. Самое крупное догматико-полемич. сочинение М. И. – «Амбигвы». Соч. «Мистагогия» («Тайноводство»), написанное под влиянием «Ареопагитик», представляет собой объяснение смысла священнодействий.
М. И., как большинство святых отцов, не представил свои воззрения в виде строгой системы. Тем не менее благодаря органической цельности мировоззрения он явил в своих трудах синтез всех важнейших идей предшествующих богословов. В традициях православной апофатики он учил о непознаваемости Бога по Его сущности: великая тайна Св. Троицы мистически переживается теми, кто удостоился Божественного озарения. Важнейшей заслугой М. И. является преодоление заблуждений Оригена в учении о Сотворении мира. Отправным пунктом здесь для М. И. было учение о Слове (Логосе) – второй Ипостаси Св. Троицы, которым Бог является миру наиболее полно и которое проявляет Себя, прежде всего, как Творец и Промыслитель, посредством Своих энергий, или «логосов», создавший мироздание и управляющий им. Эти «логосы», являющиеся основными законами и идеями тварного бытия, составляют духовную структуру, или «умопостигаемый мир», этого бытия; они концентрируются в Боге Слове (Логосе), который есть средоточие всего мироздания. Тварное бытие представляет собой гармоничное единство духовного (умопостигаемого) мира и мира чувственного, или материального, которые оба управляются Логосом. По Божиему замыслу, объединяющим началом этих двух миров должен был стать человек, или «малый мир» («микрокосм»), созданный по образу Божиему (по образу Логоса). Человеку предстояло, исполнив «великий совет Божий», привести всё мироздание к обожению. Однако, злоупотребив своей свободной волей, человек вместо Бога обратился к чувственным благам и тем самым отпал от Источника жизни, стал подвержен тлению и смерти (совершил грехопадение). Т. о., если в платонизме и у Оригена творение мира и человеческая история, явившиеся результатом движения-грехопадения, возникшего в «умопостигаемом мире» после его блаженно-стабильного состояния, рассматриваются как зло, то в христианском учении творение мира и движение предсуществуют (но не предопределены) в Логосе, являются благом и предшествуют грехопадению.
Своими силами человек не мог избавиться от последствий грехопадения, лишь воплощение Бога Слова, проявившее неизмеримое Божие человеколюбие, позволило человеку, не потерявшему окончательно свободу воли, вновь вступить на путь обожения, спасения. С этой тайной Боговоплощения связаны основные идеи христологии и антропологии М. И. Господь воспринял в Себя всю полноту человеческого естества, кроме греха, тем самым исцелив человеческую природу. М. И. доказывал, что исповедуя в Богочеловеке Иисусе Христе две природы, Божественную и человеческую, необходимо мыслить в Нём и две воли, два действия, что видно на примере Гефсиманского борения (Мф. 26:36–44; Мк. 14:32–41; Лк. 22:39–46). Богочеловек показал людям «узкий» путь спасения, заключающийся в усиленном подвижничестве: трудах, скорбях и непрестанной молитве. Поскольку Бог стал человеком, каждый человек может усвоить спасение, следуя за Христом, соединяясь с Ним. Непременным условием этого соединения являются церковные таинства. Выражая святоотеческий духовный опыт, М. И. заключал, что спасение, начинаясь в этом мире, на земле, достигает своей полноты в Царстве будущего века; этого Царства удостаиваются те люди, которые с подлинно христианским достоинством прошли земное поприще трудов и смиренномудрием, покаянием, любовью сподобились духовного ведения.
Дни памяти М. И. по календарю Рус. православной церкви – 21 янв. (3 февр.) и 13(26) авг., по календарю Римско-католич. церкви – 13 августа.
bigenc.ru
Алексей Сидоров. Преподобный Максим Исповедник в дискуссиях Востока и Запада / Православие.Ru
| Святой преподобный Максим Исповедник |
В великом сонме святых отцов преп. Максим Исповедник занимает одно из самых почетных мест. Истинный подвижник, выдающийся богослов, вдохновленный Святым Духом тайнозритель и тончайший любомудр, он, в один из труднейших периодов истории Церкви, когда ересь монофелитства, казалось, готова была уничтожить Православие, мужественно встал, вместе с немногими соратниками, на защиту правой веры, стяжав мученический венец[1]. Многочисленные творения преподобного вошли в обильнейшую сокровищницу святоотеческого Предания, хотя, конечно, можно констатировать, что преимущественным вниманием последующих православных читателей пользовались его духовно-нравственные и аскетические сочинения. Яркий пример тому – известный сборник лучших плодов святоотеческой духовности: «Добротолюбие», в который включен наиболее популярное произведение преп. Максима – «Главы о любви».
Впрочем, следует заметить, что, хотя преп. Максим, как духовный писатель и богослов, всегда жил в церковном Предании, подлинное «открытие» его творчества произошло лишь в XX столетии. И первопроходцами здесь были русские православные ученые. Уже в конце XIX в. появляется достаточно серьезная для своего времени монография Ивана Орлова, посвященная христологии преп. Максима[2]. Позднее изучением наследия преп. Максима занялся молодой и одаренный киевский патролог С.Л.Епифанович. Написав о преп. Максиме сначала кандидатскую диссертацию, он затем продолжил свою работу и завершил магистерскую диссертацию, представлявшую из себя монументальный труд. К сожалению, этот труд, уже набранный, так и не увидел свет в связи с первой Мировой войной и начавшейся революцией[3]. Молодому ученому, который и сам вскоре умер, не дожив до 32 лет, удалось издать две небольшие части своего труда: блестящее патрологическое эссе «Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие» (вышло в свет в 1915 г.)[4] и текстологическое исследование, содержащее публикацию ряда неизвестных ранее «Житий» и творений преп. Максима (или приписываемых ему сочинений)[5]. Сергеем Леонтьевичем Епифановичем был начат и перевод одного из главных творений преподобного отца – «Вопросоответов к Фалассию», который перед самой революцией начал выходить в «Богословском Вестнике», но так и не был закончен. Вообще в России планировалось, судя по всему, издать полный перевод всех творений преп. Максима, и за это дело взялся, совместно с С.Л.Епифановичем, профессор Московской Духовной Академии М.Д.Муретов, трудами которого увидели свет житийные материалы, относящиеся к преп. Максиму Исповеднику[6]. Однако и это начинание опять было прервано трагическими событиями русской катастрофы.
Несколько позднее преп. Максим был «открыт» на Западе. В подобном «открытии» решающую роль сыграла книга известного католического богослова и патролога Х.Урса фон Бальтазара «Вселенская Литургия», впервые изданная в 1941 г., а затем в переработанном и дополненном виде – в 1961 г.[7] Написанная ярко и талантливо, она, хотя и в препарированном для современного западного читателя виде, представила все величие и мощь преподобного отца, как одного из величайших христианских мыслителей[8]. Благодаря в значительной степени этой книге преп. Максим, начиная с середины XX в., становится одним из наиболее изучаемых отцов Церкви среди западных исследователей: стало выходить (все в той же бельгийской серии «Корпус христианских авторов») отдельными томами критическое издание его творений, а количество книг и статей, посвященных различным аспектам его творчества и миросозерцания, нарастает с каждым годом[9]. Причем, в этом изучении наследия преподобного отца принимают участие как католические и протестантские, так и православные ученые. Одной из главных причин такого «межконфессионального интереса» к личности, творениям и богословию преп. Максима является, по мнению одного исследователя, то, что он был «единственным человеком, сумевшим соединить и сочетать в себе Восток и Запад, однако не смешивая их[10]. Среди православных исследователей творчества преп. Максима Исповедника особое и выдающееся место занимает Жан-Клод Ларше.
Родившись в 1949 г. в городке Бадонвилль на северо-востоке Франции в католической семье, он получил хорошее образование, уже в молодости занявшись изучением святоотеческого наследия (и особое внимание уделяя греческим отцам Церкви). Именно это знакомство с творениями святых отцов, а также общение с известным русским старцем Сергием (Шевичем), жившим в Париже и окормлявшим ряд известных людей (богослова Владимира Лосского, инока-иконописца Григория Круга и др.), побудило Ларше принять в 1972 г. Православие. После этого французский ученый, продолжая изучать святых отцов, неоднократно посещал Сербию, где некоторое время находился у преп.Иустина Поповича, в монастыре Челие под Вальевом. Также много раз он предпринимал поездки в Грецию, общаясь на Святой горе с учениками и сподвижниками знаменитого старца Никифора Исихаста. После упокоения отца Сергия Ж.-К.Ларше присоединился к Сербской Православной Церкви, два прихода которой находятся в Мозеле. Там он живет и сейчас с женой и сыном, преподавая философию в гимназии. В 2001 г. епископ Западноевропейский Лука (Ковачевич) совершил его хиротонию во чтеца, а в следующем году – в иподиакона. В настоящее время Ж.-К.Ларше часто помогает владыке Луке в сербском приходе св. Саввы в Париже и в других местах обширной епархии, охватывающей Францию, Испанию и Бенилюкс. Таков жизненный путь этого одного из крупнейших современных православных богословов и патрологов. Этот путь наглядно являет, что Истина Православия свободно открывается для тех, кто искренне и с чистым сердцем взыскует ее[11].
Как богослов, Ж.-К.Ларше известен прежде всего рядом своих трудов, посвященных различным проблемам нравственно-аскетического богословия: «Исцеление духовных болезней», «Богословие болезни», «Исцеление умственных болезней. Опыт христианского Востока первых веков», «Это есть мое тело. Христианское понимание тела согласно отцам Церкви», «К вопросу об этике рождения. Элементы святоотеческой антропологии», «Бог не желает страдания людей», «Жизнь после смерти согласно Православному Преданию» и «Христианин пред лицом болезни, страдания и смерти»[12]. Как патролог (впрочем, патролога в данном случае невозможно отделить от богослова), Ж.-К.Ларше делает экскурсы в творчество многих отцов Церкви: преп. Иоанна Лествичника, аввы Дорофея, преп. Симеона Нового Богослова, преп. Макария Египетского и др.; его внимание привлекает также и духовное наследие современного старца Силуана Афонского. Но излюбленным автором среди славных отцов становится для Ж.-К.Ларше преп. Максим Исповедник.
Первым и самым фундаментальным трудом французского ученого, посвященным творчеству преп. Максима, является его докторская диссертация (на соискание доктора богословия, ибо Ж.-К.Ларше защищал еще и докторскую диссертацию по философии – «Исцеление духовных болезней»): «Обожение человека согласно святому Максиму Исповеднику»[13]. В данном фундаментальном труде (746 стр.) учение об обожении преп. Максима детально анализируется в многоразличных аспектах: здесь разбираются антропологические, христологические, пневматологические, экклесиологические, аскетические и т.д. основы этого учения. В результате автор приходит к выводу, что во всем святоотеческом богословии именно у преп. Максима названное учение достигает своего апогея – даже свт. Григорий Палама не придавал ему столь серьезного значения и не подвергал столь всестороннему рассмотрению[14]. Второй книгой Ж.-К.Ларше была монография, перевод которой на русский язык ныне предлагается и о которой речь пойдет чуть ниже. Третьей же книгой, вышедшей совсем недавно, является сжатое, но чрезвычайно содержательное, обобщающее исследование о преп. Максиме[15]. Композиция его выдержана в классической схеме: первая часть посвящена жизни преподобного отца, вторая – его творениям, а третья – основным моментам его богословия. Эту книгу можно назвать итоговой, ибо здесь автор суммирует как результаты собственных исследований о преп. Максиме, так и результаты всего многоликого и многолетнего труда прочих ученых, изучавших его творчество. Кроме этих трех книг Ж.-К.Ларше написаны и весьма компетентные предисловия к французским переводам основных творений преподобного: «Вопросоответам к Фалассию»[16], «Амбигвам»[17], «Вопросам и недоумениям»[18], «Богословским и полемическим творениям»[19] и «Посланиям»[20]. Каждое из этих предисловий представляет своего рода небольшую, но мастерски написанную монографию, вводя читателя в многомерный мир богословия преп. Максима.
Что же касается предлагаемой русскому читателю книги французского православного ученого «Святой Максим Исповедник. Посредник между Востоком и Западом»[21], то здесь затрагивается несколько весьма сложных и, можно сказать, деликатных проблем творчества преп. Максима. Сама тема, обозначенная в заглавии книги, не является новой: уже упоминаемый Х.Урс фон Бальтазар констатирует: «Силовое поле Восток – Запад внутриположно мышлению Исповедника. Его по праву называют человеком, будоражащим Восток и Запад». Тут же католический богослов замечает, что в жизни и трудах преп. Максима обнаруживается главное: новое обретение «не подвергшейся изменению целостной традиции христианского Востока; но у него была все более определявшаяся тенденция: принести эти вновь обретенные богатства в Рим, обратить их на пользу Рима. Причем его Рим, как обнаружилось в конце, - это не преходящий оплот политической свободы, но покоящийся на внутренних евангельских основаниях оплот Православия»[22]. Если первая констатация не вызывает особых сомнений, то второе замечание, при относительной верности его, является сильной аберрацией внутренней интенции миросозерцания преп. Максима, для которого такой «римоцентризм» с его явными «папистскими» ассоциациями был глубоко чужд. Кроме того, намечая два противоположных полюса, т.е. «Восток» и «Запад», мы должны учитывать, как это точно подмечает английский православный патролог Э.Лаут, два существенных момента. Первый: в VII в., когда жил преп. Максим, «Запад» и «Восток» уже не были «частями единой неразделенной Церкви», ибо в этот век трудно обнаружить подобное единство; не случайно VI Вселенский Собор подверг анафеме как нескольких константинопольских патриархов, так и александрийского патриарха Кира и римского папу Гонория. Второй момент: сами понятия «Восток» и «Запад» в эпоху преп. Максима представляются достаточно расплывчатыми. Вряд ли Рим того времени можно отождествлять с «Западом», ибо в это время церковь в Северной Африке была достаточно автономна. Трудно определить и понятие «Восток», ибо такие ареалы христианского мира как Константинополь, Сирия, Палестина и Египет часто существовали, в силу определенных политических, этнических и религиозных причин, как некие «монады», иногда находившиеся лишь во «внешнем сцеплении» друг с другом[23].
Учитывая данные моменты, можно сказать, что на некоторое время в VII в. наметилось противостояние восточной (олицетворяемой преимущественно Константинополем) и западной (Рим, Северная Африка) частей христианской «ойкумены», которое было достаточно условным, ибо при жизни св. Софрония Иерусалимского существовали совершенно иные векторы церковной жизни: Константинополь в союзе с Римом (патриарх Сергий и папа Гонорий) противостоял Иерусалиму; во время VI Вселенского Собора и после него Константинополь опять соединился с Римом, но уже на почве Православия, а не монофелитства. Преп. Максим, который волей обстоятельств вынужден был провести значительную часть своей жизни в Северной Африке и Риме, действительно не чувствовал никакой оппозиции «Востока» и «Запада», ибо для него всегда существовали только два взаимопротивоположных полюса: Православие и ересь. И заслуга Ж.-К.Ларше состоит в том, что в рассматриваемой книге он убедительно показал это. Весьма важным представляется нам вывод автора в первой части (где рассматривается зарождение споров об исхождении Святого Духа), что преп. Максим рассеивает нарождающееся недоразумение и вырабатывает точные критерии подлинно православного подхода к этой одной из самых серьезнейших проблем православного вероучения. Вторая часть книги, посвященная вопросу первородного греха, также, по нашему мнению, достаточно четко обозначает суть подхода к нему преподобного отца. Ж.-К.Ларше совершенно верно констатирует, что, при внешнем сходстве данного подхода со столь пререкаемым учением блаж. Августина, между двумя богословами наблюдаются принципиальные различия. Единственное замечание, которое хотелось бы сделать относительно этой части состоит в том, что нам кажется явно неадекватным обозначать взгляд преп. Максима на падшее человечество как «пессимистический». Понятие «пессимизм», как и определение «пессимистический», совершенно неприменимы к православному миросозерцанию и мироощущению, ибо Православие, как целостное мировоззрение, глубоко оптимистично. Взгляд преп. Максима, как и всех отцов Церкви, на падшее состояние человечества, естественно, был скорбным, но эта «скорбность» являлась лишь частью всецелой «радостности», которой и пронизано Православие, как религия веры, любви и надежды. Ведь Господом сказано: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин.16,33) и «вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин.16,20). Наконец, и в третьей части своей книги, касающейся вопроса о примате римского папы, Ж.-К.Ларше ясно обозначает, что весь контекст миросозерцания преп. Максима был абсолютно чужероден этой позднейшей католической концепции. Здесь, конечно, наиболее затруднительным представляется факт «апологии папы Гонория» (вполне справедливо осужденного впоследствии VI Вселенским Собором), которая прослеживается в некоторых творениях преп. Максима. И вновь нельзя не согласиться с Ж.-К.Ларше, показавшим, что данный факт объясняется той конкретно-исторической ситуацией, в которой оказался преп. Максим, и, будучи акцидентальным, он нисколько не определял сути экклесиологии преподобного.
Таким образом, выводы автора книги по существу рассматриваемых в ней аспектов богословия преп. Максима, представляются нам вполне убедительными и аргументированными. Хотелось бы сделать два небольших замечания. Первое: в «Предисловии» Ж.-К.Ларше считает вполне актуальным ныне призыв отца Георгия Флоровского к «экуменизму во времени» и к тому, чтобы на пути к цели в межцерковном диалоге «вернуться к ситуации, которая существовала в первом тысячелетии». Как нам кажется, реальность и итоги экуменического движения столь печальны, что сам термин «экуменизм» с православной точки зрения стал безнадежно одиозным, а поэтому иллюзии, питаемые отцом Георгием и другими православными участниками в начале экуменического движения, полностью и навсегда рассеялись. И вообще вряд ли возможно возвращение к Церкви первого тысячелетия. Протестанты, как известно, пытались вернуться к первохристианской Церкви, и результаты такого «возвращения» вряд ли требуют каких-либо комментариев. Второе замечание носит частный характер: в примечании 6 к главе II автор делает упрек отцу Иоанну Мейендорфу и отцу Борису Бобринскому в склонности к пелагианству и признании «маргинальных» точек зрения Феодора Мопсуестийского и блаж. Феодорита Кирского за нормативные с позиции православной «акривии». Здесь, как кажется, следует различать точки зрения Феодора Мопсуестийского и блаж. Феодорита, хотя этот конкретный вопрос требует дополнительного исследования[24]. Были ли эти точки зрения созвучны воззрениям св. Кирилла Александрийского, согласуясь с общей святоотеческой традицией, или же они стояли «на обочине» этой традиции, - также предмет особого серьезного обсуждения[25]. Но в любом случае, позиция покойного отца Иоанна Мейендорфа, отраженная в его книге «Византийское богословие»[26], далеко отстоит от пелагианства, перспектива видения которого разворачивается в совсем иной «системе координат». Пелагианство (не только сам Пелагий, но и его ученики, особенно – Юлиан из Экланума) возникло как реакция на августиновское учение о первородном грехе, и чрезмерный акцент здесь на свободе человеческой воли и рассмотрение Божией благодати в качестве чего-то внешнего человеку был ответом на столь же однобокое решение проблемы взаимоотношения благодати и свободы воли у блаж. Августина[27]. На сей счет отец Иоанн совершенно справедливо говорит: «В византийском мире, где мысль Августина практически не имела никакого влияния, значение Адамова греха и его последствий для человеческого рода было понято совершенно по-другому чем на Западе»[28]. И своей задачей отец Иоанн ставил именно осмысление сути православного взгляда на первородный грех, который был выработан в раннехристианском и византийском богословии и который, в принципиальных моментах своих, до сих пор остается неизменным. Покойный протопресвитер мог ошибиться в деталях такого осмысления, но в целом он верно уловил основные параметры этого аспекта православного вероучения. Поэтому даже косвенный намек на его близость к пелагианству («он использует определенные пелагианские аргументы») кажется нам некорректным.
Впрочем, эти замечания, естественно, не умаляют достоинств предлагаемой русскому читателю книги Ж.-К.Ларше. Выражаем надежду на то, что и прочие работы талантливого православного богослова и ученого будут в скором времени переведены на русский язык.
pravoslavie.ru
Вебинар
Получите интервью
Получите эксклюзивноеPDF интервью поВнетелесным путешествиямот Дамира Миронова |
 |
